Многие философы, богословы и мистики решительно убеждены, что прошлое, настоящее и будущее неразрывно вплетены в живую ткань линейного исторического времени. Большинство масштабных и значимых исторических событий не завершены и не исчерпаны, как бы давно они ни происходили. И это, наверное, главное, чему учит нас история. Если только учит…По крайней мере, ставит тревожные, неуютные подчас вопросы, например, такой: а меняется ли вообще что-либо в человеческой истории? Не в декорациях и мизансцене, а по существу… Так, чтобы не казалось, будто жизнь движется по одному и тому же, неумолимо смыкающему концы кругу…29 мая 1453 года под ударами 120-ти тысячной армии османского султана Мехмеда II пал Константинополь. И вместе со столицей пала тысячелетняя, одна из величайших в истории человечества, Византийская империя. Последний Император Византии героически погиб в гуще последней схватки, разгоревшейся в бреши рухнувшей стены великого города. И звали его Константин, так же, как за 1123 года до того звали его великого предшественника, именем которого и был наречён легендарный, а теперь уходящий в сокровенные глубины истории город. Круг замкнулся, и Уроборос вновь укусил себя за хвост.В гибели Константинополя ощущается нечто мрачное, таинственное и в то же время неумолимо назидательное. Когда армия и флот Мехмеда II подошли к городу, на стены некогда миллионного города вышло чуть больше 12-ти тысяч защитников, из которых профессиональных воинов насчитывалось около 7 тысяч. Четыре с половиной тысячи были ополченцами, плюс ещё порядка 700 генуэзских наёмников и приблизительно столько же других разношёрстых союзников-добровольцев.При том, что общая длина городских стен составляла несколько десятков километров. Это, конечно, была уже агония. Героическая агония великой империи, в сущности изжившей, исчерпавшей саму себя. Дело ведь даже не в том, что город пал. Дело в том, что население города, пусть и давно пережившего свои лучшие времена, в то время насчитывало свыше 90 тысяч человек.И вот в минуты смертельной опасности эти 90 тысяч сумели выдавить из себя какие-то издевательски жалкие 4,5 тысячи. А это значит, империи уже не было, оставались одни лишь очертания, благовонный дым кадильниц, вечерний благовест, баснословные воспоминания давно ушедшего славного прошлого.И я никак не могу отделаться от этого назойливого и тревожащего образа, снова скручивающего время в неизменно замыкающийся круг. Вспоминаю рассказы отца и матери, кадры военной хроники, фрагменты советских военных фильмов, вижу огромные очереди добровольцев, толпящихся у военкоматов, не справляющихся с потоком желающих сражаться и побеждать.Смотрю сквозь время и не могу дать уверенный ответ на вдруг встающий во весь рост типично русский вопрос: если завтра война, будут ли и сегодня, как семьдесят пять лет назад, переполнены призывные пункты желающими отдать Отечеству долг чести и доблести, или с нами случится то же, что 563 года назад произошло с последними уже окончательно выродившимися остатками Византийской Империи?На мой взгляд, как цельное и хорошо изученное явление история Византии даёт очень благодатный повод для весьма плодотворных размышлений о самых актуальных проблемах современности и даже для прогнозов на будущее. Так, суммировав основные причины падения Византии, описанные в трудах крупнейших русских историков «Византинистов» (В. Васильевского, Ю. Кулаковского, Ф. Успенского, Г. Острогорского, Д. Оболенского и А. Васильева), невольно обнаруживаешь тревожные и, увы, абсолютно отчётливые параллели с современной российской действительностью.Попытаюсь дать краткий синопсис перечисленных нашими выдающимися историками внутренних причин падения Византии, а выводы (совершенно, впрочем, очевидные) предоставлю сделать самим читателям. 1. Олигархический принцип (существующий на разных этапах прямо или завуалировано) системы государственного управления. Срастание и глубокая диффузия государственных и частных структур, тотальная коррупция, утрата действенных рычагов государственного управления и, как следствие, катастрофическое уменьшение роли государственного регулирования.2. Утрата государственного контроля над финансами, неконтролируемый отток капитала за границу, сокращение производства, товаров и продуктов, спекулятивный характер всей финансовой системы. Структурные перекосы государственного финансирования, резкое уменьшение затрат на образование, науку и культуру.3. Олигархическое разложение, борьба кланов и противостояние элит, забвение принципов общественного блага.4. Декоративный, избирательный и коррупционный принцип функционирования судебной системы.5. Духовная деградация, ослабление объединяющих граждан империи религиозных основ, предательство веры отцов, разделение элит на западников и традиционалистов, унизительный союз с Римом на принципах подчинения, полная ликвидация самого подобия внятной государственной идеологии, исчезновение гражданского консенсуса.6. Демографические проблемы, снижение рождаемости, изменения этнического состава населения, особенно в пограничных областях, заселение пограничных районов народами, не собирающимися интегрироваться в империю и не разделяющим религиозные, бытовые, культурные традиции страны. Создание анклавов, рост сепаратистских настроений.7. Полное взаимное отчуждение правящей элиты и населения (граждан) ввиду растущего имущественного неравенства, идеологического вакуума, тотальной коррупции и принципов фаворитизма при назначении на государственные должности. Ни прибавить, ни убавить! Даже не знаю, о ком это, о Византии периода упадка или о современной России. Похоже на детальный, говоря языком искусствоведов, гиперреалистический портрет нашего настоящего, которое может повторить печальное византийское прошлое.От себя же в этот синопсис добавлю ещё и отвлекающую внимание впадающего в апатию населения внешнеполитическую дипломатическую активность, не способную, впрочем, скрыть сладковатый и отчётливый запах общественного разложения. Вот вам и «дела давно минувших дней, преданья старины глубокой». Но, увы, похоже, история по-прежнему только развлекает, но ничему не учит.Не являясь фанатичным поклонником идеи этатизма, тем не менее, постоянно вспоминаю высказывание Артура Шопенгауэра, блестяще сформулировавшего саму идею общественного договора и выразившегося в том духе, что государство есть железный намордник на звериной пасти человеческого эгоизма. Эгоизма разделяющего всех нас и потому исключительно опасного, ибо: «[В]сякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит». (Мф. 12:25).

Поделиться:

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Please enter your comment!
Please enter your name here